Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-3 [СИ]
— Граната!
Близкий взрыв подбросил тело русского по имени Абдалла. Спецназовцы — спрятались в коридоре, осколки их не задели…
— Аллах Акбар!!!
Пуля снайпера калибра двенадцать и семь — проломила старую, сделанную еще в семидесятых на местном домостроительном комбинате плиту — и огневая точка подавилась огнем, замолкла…
— Пулемет на минус — доложил снайпер.
— Вперед!
Короткими перебежками, прикрывая друг друга — штурмовики перебежали от соседнего дома.
— Бойся!
Ослепительная вспышка режет глаза, в душный подвал один за другим вваливаются люди в титановых шлемах и черном обмундировании. Пахнет… кровь… запах человеческого жилья… сгоревший порох…
— Слева чисто!
— Справа чисто!
— По сигналу вперед…. Пошли!
Подвал — место опасное. Под каждым подъездом — в подвале есть очень неприятное место, почти готовая, защищающая по пояс огневая точка. Сам подвал обычно разделен в одном, а то и в двух — в зависимости от серии дома — местах почти глухой стеной, проход через нее есть только там, где оставлено место для труб, да и то на четвереньках. И нельзя забывать по сами трубы — каждый дом подключен к воде, к центральному отоплению, при желании эти коммуникации можно углубить, расширить, сделать из них ходы, по которым можно перемещаться под землей между здания.
Прикрывая друг друга, спецназовцы тройками идут вперед. Основа каждой тройки — переданный в подвал щит с встроенным фонарем. За ним — укрываются все, это особая техника защиты и перемещения. Проблема только в том, что щит весит под пятьдесят килограммов, если по ровной поверхности его перемещать относительно легко, то в подвале, с буграми, песком, да еще и бетонными стяжками…
Они подходят к тому месту, где раньше было подключение центральных систем дома. Котлован — явно, что ранее использовался, рядом лежит лестница. В углу — висит светильник, еще один, профессиональный, для фотографов — стоит. Ковры, стол, стулья, штатив с камерой. Луч фонарей перекрещиваются на флаге — черном флаге с белой саблей и надписью белым — нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк Его. Это флаг Имарата Кавказ, настоящий, он здесь, за тысячу километров от Кавказа…
— Здесь чисто.
— Давай вниз…
— Бойся!
Вниз, в выкопанную боевиками нору летит светошумовая граната…
— Давай!
Один из спецов прыгает вниз, луч подствольного фонаря скользит по земляному, укрепленному битым кирпичом коридору.
— Чисто!
В нору спускается еще один боец, затем еще один. Ухитряясь перекрывать опасное направление, единственное опасное направление сразу тремя автоматными стволами — они идут вперед.
Поворот — резкий, на девяносто. Еще один. Тот, кто все это строил, точно знал, что делает и явно стажировался на Кавказе. Перед тем, как завернуть за поворот — на штативе выставляют маленькую, совмещенную с мощным фонарем видеокамеру. Просто удивительно — что в центре многомиллионного города есть такое и об этом никто не знает.
— Внимание, здесь живые! Живые!
Организатор террора просчитался в одном. Долгие годы джихадисты убеждались, что русские службы, русские правоохранительные органы — слабы и коррумпированы, оттого беспомощны. Русские — не стояли друг за друга, они принимали деньги от врагов, наконец — их можно было элементарно запугать, даже тем, например, что сжечь машину… не то что с семьей расправиться. И тем не менее — долгие годы, которые он провел в Пакистане научили организатора террора осторожности. Там — ему приходилось уходить от оперативников ЦРУ и Объединенного командования специальных операций. Бывшие десантники, морские котики, рейнджеры. Борода, пистолет с глушителем, дипломатический паспорт, спутниковый телефон. Один из таких охотников — мог оказаться за спиной в любое время — и расслабляться не стоило. Но организатор террора не мог знать одного — что большая часть джихадистской группировки контролируется сотрудниками местного УФСБ, а сотрудники местного УСФБ — могут разрешать теракты, чтобы получить деньги за диск и распилить их между своими агентами и собой. Такого ему — просто в голову не приходило…
Как не приходило ему в голову и то, что его уже давно — сдали, сбросили в отброс как обыгравшую свое карту…
Он беспокоился о своей семье. О своем сыне, которого увидел первый раз за два десятка лет вживую, а не на экране компьютера. Он знал, что местные органы могут отыграться на его семье, посадить его сына в тюрьму. Но он не боялся этого — потому что относился к породе революционеров. Тюрьма — это не более, чем школа жизни. Когда над Россией воссияет совершенство таухида, когда здесь будет установлен Шариат Аллаха — его сын выйдет и тюрьмы вместе с другими братьями, он будет уже уважаемым человеком, амиром. И они вместе пойдут по пути джихада…
Завтра — они собирались напасть на нефтеперерабатывающий завод, захватить его и взорвать — среди работников и даже охраны были братья, которые внедрились туда и готовы были им помочь. Но… такова воля Аллаха и он сделал, как пожелал. Как только он увидел прошедший в сторону нефтезавода Федерал[34] — он сразу понял, что ловить здесь больше нечего…
Он жил в старом одноэтажном доме, деревяшках — и он купил себе машину, старую Самару. Путь отхода он прекрасно помнил — на юг, там практически неконтролируемая граница с Казахстаном. Если он поедет прямо сейчас — то к вечеру будет уже в одном из лагерей беженцев в Южном Казахстане, где его встретят и укроют. Если же что-то не получится — он станет шахидов и будет дожидаться в раю своего сына…
Он собрал свои вещи в большую сумку. Включил в розетку кипятильник — это был инициирующий элемент самодельной бомбы, она должна была сработать через некоторое время, когда выкипит вода. Вышел из дома, огляделся — рука в кармане на рукояти пистолета — никого. Тихо.
Он бросил мешок на заднее сидение машины, повернул ключ в замке зажигания. Машина зачихала, но завелась. Он тронулся, повернул налево по сухой, с выгоревшей травой земле, направил машину вверх — дорога была отсыпана с большой насыпью, дом был намного ниже ее…
Вдалеке — горохом рассыпалась автоматная очередь. Тем лучше… пока разбираются там — он успеет уйти.
Организатор направил машину на выезд из города, осторожно разгоняясь…
Вылетевшая из-за резкого поворота черная Приора — хэтчбек резко затормозила, перекрыв полосу, в опущенных стеклах показались стволы АКМов. Организатор террора попытался произнести предсмертное ду'а, но не успел — автоматы изрыгнули огонь…
И здесь — русское ФСБ ничем не уступило ЦРУ США.
Сменив магазины, двое с автоматами приблизились к избитой пулями машине, держа ее под прицелом автоматов. Разглядев окровавленное тело водителя на переднем сидении — один из стрелков достал сотовый, набрал номер.
— Товарищ майор, сделано… Да, оказал вооруженное сопротивление… Есть… Да, можно сообщать…
Судный день
Башкортостан, Россия
Вблизи Уфы, берег реки Урал
30 июля 2015 года
Новый день был тяжелым, душным. Над городом погромыхивала гроза, но дождя не было. Все — как замерло в ожидании, черные облака висели недвижно, напоенные водой — но никак не решались низвергнуть ее на землю…
— Дальность от машины.
Лежавший рядом Серый снял показания с лазерного дальномера.
— Шестьсот пятьдесят.
Котов отвлекся, кинул взгляд на страничку. Он помнил — просто чтобы удостовериться.
— Ветер.
— Влево. На два.
Барабанчиком прицела, установленного на Remington R-25 с нелегальным двадцатиместным магазином и прицелом Leupold — Котов внес поправку. Ни про какие пристрелочные выстрелы не могло быть и речи, оставалось надеяться — что изначально более точная, чем СВД винтовка с дорогущими патронами от Lapua сделает свое дело и уравняет шансы против намного более многочисленного противника.
— Есть. Давай ориентиры.
— Телеграфный столб. У дороги. Ориентир столб. Тысяча сто.
— Ровно?
— Тысяча девяносто.
— Говори точно. Дальше.
— Стог сена. Ориентир «стог». Восемьсот сорок пять.
— Дальше. Нет… столб давай «вышка» назовем.
В бою, в горячке боя — стог и столб легко можно было перепутать…
— Машина… уже говорил.
— До леса?
— Четыреста пятьдесят…
Черт.
Котов — перевел прицел на автомобиль. Ничего не значащая для постороннего глаза, на антенне трепетала ленточка георгиевских цветов — популярное украшение для автомобиля. Но здесь — она была не украшением, она была подсказкой, позволяющей определить ветер в районе цели…
— Звякнуть нашим…
— Молчи. Лежи смирно.
Никто из этих бородатых уродов — не готов к появлению снайпера. Настоящего снайпера, способного быстро выбить цели с шестисот — семисот метров. Если готова, тогда.
